Встреча Обломова со Штольцем (анализ 3 главы 2 части романа Гончарова «Обломов»)

Встреча Обломова со Штольцем (анализ 3 главы 2 части романа Гончарова «Обломов»)

Известный русский писатель И. А. Гончаров в 1859 году публикует свой очередной роман «Обломов». Это был невероятно тяжелый период для российского общества, которое словно разделилось на две части. Меньшинство понимало необходимость отмены крепостного права и ратовало за улучшение жизни простых людей. В большинстве же оказались помещики, барины и зажиточные дворяне, находившиеся в прямой зависимости от кормивших их крестьян. В романе Гончаров предлагает читателю сравнить образ Обломова и Штольца — двух друзей, абсолютно разных по темпераменту и силе духа. Это история о людях, которые, несмотря на внутренние противоречия и конфликты, остались верными своим идеалам, ценностям, своему образу жизни. Однако порой бывает трудно понять истинные причины такой доверительной близости между главными героями. Оттого-то и кажутся читателям и критикам столь интересными взаимоотношения Обломова и Штольца. Далее и мы познакомимся с ними поближе.

Штольц и Обломов: Общая характеристика

Обломов – несомненно, главная фигура, однако больше внимания писатель уделяет и его приятелю Штольцу. Главные герои — современники, тем не менее оказываются совсем не похожими друг на друга. Обломов – человек в возрасте чуть более 30 лет. Гончаров описывает его приятную наружность, но подчеркивает отсутствие определенной идеи. Андрей Штольц – ровесник Ильи Ильича, он гораздо худощавее, с ровным смуглым цветом лица, практически без румянца. Зеленые выразительные глаза Штольца также противопоставлены серому и мутноватому взору главного героя. Сам Обломов вырос в семье русских дворян, владевших не одной сотней крепостных душ. Андрей же был воспитан в русско-немецкой семье. Все же он отождествлял себя с русской культурой, исповедовал православие.

Барин Илья Обломов

С начала романа писатель знакомит читателя с ничем не примечательным барином Это типичный образ русского барства. Малоподвижный, вальяжный, рыхлый, пассивный. Сюжет лишен действия, интриги. Абсолютно непонятной кажется апатия Ильи Обломова. Целыми днями лежит Илья на диване в засаленном халате и все размышляет. Много идей витает в его голове, но ни одна не находит дальнейшего продолжения. У Обломова нет никакого желания заводить общение. Он старается ничем не потревожить мирный ход жизни в Обломовке. Его ленивые мечтания прерывают только просители, наживающиеся на нем. А Обломову все равно. Он настолько далек от реальности, что даже не замечает истинных намерений своих «гостей». И вот тут Гончаров вводит который переносит нас в детство героя. Вот где кроется причина такого его поведения. Именно в детстве из мальчика воспитали неприспособленного к жизни человека. Потакая его желаниям, ограждая от какого-либо действия, Илюше внушили мысль, что делать ничего не нужно, всегда найдется тот, кто сделает это за него. Типичная позиция дворян, живущих за счет крестьян.

Взаимоотношения Обломова и Штольца

Так или иначе линии, связующие судьбы персонажей романа «Обломов», присутствуют. Автору было необходимо показать, как возникает дружба между людьми полярных взглядов и типов темперамента.

Взаимоотношения Обломова и Штольца во многом предопределены теми условиями, в которых они воспитывались и жили в юные годы. Оба мужчины росли вместе, в пансионе неподалеку от Обломовки. Отец Штольца служил там на должности управляющего. В том селе Верхлеве все было пропитано а, неспешности, пассивности, лени, простоты нравов. Но Андрей Иванович Штольц был хорошо образован, читал Виланда, учил стихи из Библии, пересчитывал неграмотные сводки крестьян и фабричных людей. Кроме того, он зачитывался баснями Крылова, а с матерью разбирал священную историю. Мальчик Илья сидел дома под мягким крылом родительской опеки, Штольц же проводил много времени на улице, в общении с соседскими ребятами. Их личности формировались по-разному. Обломов был подопечным нянечек и заботливых родных, тогда как Андрей не переставал заниматься физическим и умственным трудом.

Встреча Обломова со Штольцем

Третья глава второй части романа Гончарова «Обломов» повествует нам о приезде Андрея Штольца к своему другу детства Илье Ильичу Обломову. Сразу нужно отметить, что Штольц был единственным человеком, которому Обломов был рад, от которого он ждал поддержки и помощи в решении своих проблем.

С первых минут встречи Илья Ильич жалуется своему другу на здоровье. Лечащий врач рекомендует ему отправиться в путешествие в Египет или Америку, что для главного героя хуже смерти. Штольц не понимает опасений своего друга и воспринимает слова Обломова

Позже Штольц узнает еще о двух проблемах, которые беспокоят Обломова. Это необходимость переезда на новую квартиру и письмо из Обломовки.

Взглянув на письмо, Штольц сразу же предлагает план действий. Он предлагает своему другу освободить крепостных крестьян и построить в деревне школу. Эти слова приводят Обломова в недоумение. Ему не понятно, как можно в один миг сломать уклад многих лет, когда крепостные трудились на благо помещика. И что будет с крестьянами, если их обучить грамоте? Обломов не хочет новой жизни. Он хочет жить, также как жили его деды и прадеды, в тишине и заботе. Новость о том, что

возле Обломовки начато строительство шоссе очень тревожит главного героя. Он понимает, что перемены неизбежны. А это самый большой страх Обломова.

Именно боязнь перемен внушает страх Обломову и при переезде на другую квартиру. Штольц возмущен таким положением дел. Для него это плевое дело, а Обломов уже все бока продавил думая над решением своей проблемы. Но его он так и не нашел. Очень показательный в этом смысле план реформирования Обломовки, который Илья Ильич готовил уже не первый год, а результата все нет. Складывается впечатления, что этот план является прикрытием бездействий главного героя.

В ходе разговора Штольц понимает, что Обломов все время проводит дома, лежа на диване. Илье Ильичу ни чего не интересно, он не читает ни книг, ни газет. Это занятие обломов считает бессмысленной тратой времени.

Возмущенный таким образом жизни главного героя, Штольц восклицает: «Сам-то ты что ж делаешь? Точно ком теста, свернулся и лежишь».

Обломов прекрасно осознает всю скуку и однообразие своей жизни, но ничего менять не желает. Когда-то он пробовал что-то изменить — не вышло. А теперь ему просто лень. В конечном итоге, Илья Ильич говорит Штольцу, что ему «и жить-то лень».

Штольц не может оставить в беде своего друга. Он предлагает план действий, который должен пробудить Обломова от вечной спячки. Друзья едут в ресторан, потом в гости.

Для Ильи Ильича это настоящая трагедия. Он не понимает, как так быстро можно все поменять, куда-то ехать, с кем-то общаться, да и о чем не понятно. Если и общаться с кем-то, то только с Иваном Герасимовичем, человеком не очень образованным, но душевным.

Теперь нам становится понятно, что в человеке Обломов, прежде всего, ценил душевность. Спокойствие и доброта Ивана Герасимовича напоминала ему детство.

В своем доме Илья Ильич создал обстановку схожую на обстановку в родной Обломовке. Ему чужды любые изменения. Все попытки Штольца «растормошить» Обломова остались безрезультатными, ведь главный герой не приемлет активный образ жизни, он ему чужд.

Секрет дружбы

Взаимоотношения Обломова и Штольца удивительны и даже парадоксальны. Различий между двумя персонажами можно отыскать огромное количество, однако, несомненно, существуют черты, которые их объединяют. Прежде всего Обломов и Штольц связаны крепкой и искренней дружбой, но они схожи в своем так называемом «жизненном сне». Только Илья Ильич дремлет у себя дома, на диване, а Штольц точно так же засыпает в своей насыщенной событиями и впечатлениями жизни. Оба они не видят истины. Оба не способны отказаться от собственного образа жизни. Каждый из них необычайно привязан к своим привычкам, считая, что именно такое поведение является единственно правильным и разумным.

Остается ответить на главный вопрос: «В каком герое нуждается Россия: в Обломове или Штольце?» Разумеется, такие деятельные и прогрессивные личности, как последний, останутся в нашей стране навеки, будут ее движущей силой, будут питать ее своей интеллектуальной и духовной энергетикой. Но нужно признать, что и без Обломовых Россия перестанет быть такой, какой ее знали наши соотечественники на протяжении многих столетий. Обломова нужно воспитывать, терпеливо и ненавязчиво пробуждать, чтобы и он приносил пользу родине.

Мог ли Штольц вернуть Обломова к активной жизни?

«Илья Ильич мечтает вслух, рассказывая о приятном времяпрепровождении, которое является идиллией безделья. Он ни разу не упомянул о какой-либо деятельности, так как труд не входил в его планы.» Так говорите вы. Но, именно в самом начале мечты о своей идеальной жизни, которую он рассказывает Штольцу, он говорит: «В ожидании, пока проснется жена, я надел бы шлафрок и походил по саду подышать утренними испарениями; там уж нашел бы я садовника, поливали бы в м е с т е цветы, подстригали кусты, деревья.» Это же деятельность. Это же упоминание о ней. Да и вообще Илья не такой уж бездеятельный человек. Звучит странно, но это правда. Во время отношений с Ольгой он готов… да что там готов — он действует. Нет, нет, я вовсе не о чтении книжек и прогулках в парке. Я о поездке к архитектору (2:11), о поездке смотреть квартиры в городе (3: 4), и были бы деньги, он нанял бы. Еще я о засвидетельствовании доверенности, с этим он тоже хлопотал, хотя не написано, чем кончилось (3:2). Пытался найти (и нашел, пускай мошенника, но это другой вопрос, вопрос доверия к людям, нам сейчас главное — нашел) поверенного по делам (3:9). Не хотелось ему ехать в деревню до окончания плана, а когда увидел, что Ольга этого так хочет — стал менять планы, только… пока менял Ольга вообще расхотела… Дальше едем. Выборгская сторона. Он «чаще занимается с детьми хозяйки. Ваня такой понятливый мальчик, в три раза запомнил главные города в Европе, и Илья Ильич обещал, как только поедет на ту сторону, подарить ему маленький глобус», «Маше налиновал тетрадь и написал большие азы», да самой хозяйке «смолол однажды фунта три кофе с таким усердием, что у него лоб стал мокрый.» А что такое три фунта? 1.2. килограмма. Однажды – то есть за один раз. Вручную, не в электрической же кофемолке… Я свидетель – ибо у меня ручная кофемолка есть. И три фунта – это что-то. Даже 100 грамм смолоть – серьезный физический труд, ну а в 12 раз больше… Причем делает это он просто по внутреннему побуждению. Так же как и с детьми… «На масленице и на святой вся семья и сам Илья Ильич ездили на гулянье кататься и в балаганы; брали изредка ложу и посещали, также всем домом, театр (и Обломов, да более того, это делалось с его инициативы). Летом отправлялись за город, в ильинскую пятницу — на Пороховые Заводы». Зачем на Пороховые? Поясняю: там и доныне храм Илии Пророка, хотя к статье не относится, но я скажу – сама там была и именно в ильинскую пятницу (ближайшая к дню Илии пятница, в этом году 31 июля). Это значит – о посещении всей семьей храма. А в обычное время, как говорила Агафья, ходи «к Рождеству» (в церковь Рождества). Оставался ли Илья дома лежать, когда все шли в храм? Можно ли такое предположить? Нельзя… И из всего этого мы видим, что Обломов и на Выборгской стороне, не сказать, чтобы уж очень бездеятелен. Да, он здесь (как и везде) тянется к покою. Но покой (как и везде) не становится страстью, неподвижное положение не становится страстью, а значит и разговор о лени, как духовной проблеме, например, просто испаряется. А у Штольца (прейдем к нему) ментальность другая, и если Илье так жить, как он живет счастливо и здорово (пока никто не занудствует над головой), то Штольцу это кажется чуть не смертью. Потом Штольц… о, с ним тоже все не просто. В него в детстве вложена была ясная аксиома — тебе будут рады, только когда поработаешь (2:1). Он недолюбленный ребенок, он и хотел бы безусловной любви, да знает, что найти ее непросто. А любви, или хотя бы уважения — хочется. Вот он и старается. А когда Ольга дала ему согласие на брак — «Все теперь заслонилось в его глазах счастьем: контора, тележка отца, замшевые перчатки, замасленные счеты — вся деловая жизнь. В его памяти воскресла только благоухающая комната его матери, варьяции Герца, княжеская галерея, голубые глаза, каштановые волосы под пудрой — и все это покрывал какой-то нежный голос Ольги: он в уме слышал ее пение. — Ольга — моя жена! — страстно вздрогнув, прошептал он. — Все найдено, нечего искать, некуда идти больше! И в задумчивом чаду счастья шел домой, не замечая дороги, улиц… » Вот вам и Штольц! Вся деловая жизнь забылась — за минуту. Значит не она цель, ах, не она… Впрочем идя труда так вошла в его плоть и кровь, что Илью он все наставляет. И не потому что принципиальный. Просто он «добра» хочет другу. Так будет лучше — считает он. Но не понимает, что Илье и так неплохо…

Приезд друга

Жизнь Ильи Обломова меняется с приездом к нему Андрея Штольца, старого друга. Обломов искренне надеется, что Штольц в силах изменить нынешнее положение, в силах вывести его из состояния полудремы. И действительно, прибывает красивый молодой мужчина, наживший и опыт, и деньги. Недаром Гончаров сравнивает его с кровной английской лошадью. В отличие от друга Штольц в «Обломове» чужд мечтательности и лени. Он практик во всем.

Нельзя сказать, что Обломов всегда был таким, как сейчас. В дни юности Илья и Андрей вместе изучали науки, радовались жизни, к чему-то стремились. Однако тогда живой и деятельный Андрей не смог увлечь Обломова своим энтузиазмом, и постепенно этот молодой барин возродил в своем имении ту обстановку, к которой привык с детства. Штольц в романе «Обломов» является полной противоположностью главному герою и в то же время самым близким человеком. И он помогает раскрыть особенности Илюши, выявить и подчеркнуть его достоинства и недостатки.

Дом в романе И. А. Гончарова «Обломов»

Теме Дома (“Дома” — с большой буквы!) уделяется много внимания в произведениях русских писателей: А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя (например, в поэме «Мёртвые души»), в романе И. А. Гончарова «Обломов» и других. Благодаря наличию в произведении подробного описания жилища героев мы понимаем их характер. Как сказал Д. С. Мережковский в статье «Мелкие подробности быта»: “…Гончаров показывает нам не только влияние характера на среду, на все мелочи бытовой обстановки, но и обратно — влияние среды на характер”.

Но Дом — это, конечно же, не только внешний облик здания и внутреннее убранство, но и определённая атмосфера, царящие в семье нравы и уклад жизни.

Уже с первых страниц романа Гончарова читатель узнаёт, что на Гороховой улице в большом доме живёт Илья Ильич Обломов. Эта улица была одной из главных в Петербурге, на ней жили представители высших слоёв общества. Мы знакомимся с Обломовым с помощью описания мельчайших подробностей обстановки: по паутине, фестонами лепящейся около картин, по пыльным зеркалам, по пятнам на коврах, по полотенцу, забытому на диване, по не убранной от вчерашнего ужина тарелке на столе, с солонкой и обглоданной косточкой, по номеру прошлогодней газеты, по чернильнице, из которой, “если обмакнуть в неё перо, вырвалась бы разве только с жужжанием испуганная муха”, по пожелтевшим страницам давно развёрнутой и давно не читаной книги. (Последняя деталь напоминает книгу гоголевского Манилова, второй год раскрытую на четырнадцатой странице.) Такое яркое изображение комнаты героя бросает отблеск на него самого. Первая мысль, приходящая читателям на ум: автор хочет ввести нас в заблуждение, подчеркнув название улицы, доходный дом, где живёт Обломов. Но это не так. Гончаров не ставит перед собой цели запутать читателей, а напротив, хочет показать, что герой всё же мог быть иным, чем он является на первых страницах романа, что в нём есть задатки человека, способного проложить себе дорогу в жизни. Поэтому живёт Обломов не где-нибудь, а на Гороховой улице.

Одно помещение служит Обломову и спальней, и кабинетом, и приёмной.

Все остальные комнаты для читателей и для героев заперты, мебель в них затянута парчой. Они просто не нужны нашему герою. В дом к нему часто приходят знакомые люди, являющиеся частью жилища. Окружение Обломова — это его верный слуга Захар, ещё одна неотделимая частичка Дома.

Но в мечтах Дом кажется Обломову совсем другим. Читая сон героя, мы узнаём о деревне Обломовке, где он провёл своё детство. Этот “чудный край” — идеал Дома (в полном смысле этого слова) для Обломова. Это место Гончаров изображает как маленькую модель мира: здесь природа гармонирует с жизнью людей, которые ничем не обездолены, это идиллическая картина существования человека в единстве с природой. Здесь царит атмосфера умиротворённости и спокойствия. Течение времени в этих местах циклично, оно измеряется сменой времён года, строго по месяцам, благодаря праздникам и явлениям природы. Создаётся впечатление, что время неизменно. Смерть в Обломовке — событие редкое, вселяющее в души людей ужас. Деревня изолирована от окружающего мира, а обитатели этих мест даже и не стремятся покинуть родные края. Единственной границей с внешним пространством является овраг, а связь осуществляется с помощью дороги. Такой Дом Обломов видит во сне, он близок сердцу героя.

В конце романа Обломов обретает Дом, который становится для него идеальным, олицетворяет пример идиллического существования. Он находится в Петербурге, на Выборгской стороне. Об этом Доме мы узнаём из четвёртой части романа. Глава, повествующая о нём, располагается симметрично относительно главы об Обломовке, у эпизодов сходная композиция. Гончаров делает это не случайно. Он сам даёт нам все основания для сравнения этих глав. Хотя два разных места очень похожи, описываются одинаковыми словами, они существенно различаются. В итоге идеал Обломов находит на Выборгской стороне, там же его настигает смерть. А Обломовка — это потерянный рай, который привиделся герою во сне. В отличие от неё Выборгская сторона не изолирована от остального мира, несмотря на то, что расположена она на окраине Петербурга. (Автор отдаляет её от центра города, дабы показать разницу между этим Домом и Домом на Гороховой улице.) Дворник на Выборгской стороне символизирует отъединённость этого места, а лай собак, возвещающий о приезде гостей, означает вторжение извне.

Дом на окраине Петербурга — это Дом Агафьи Матвеевны Пшеницыной, непревзойдённой хозяйки. Она всячески заботилась об Обломове и искренне любила его. В деревне родителей маленький Илюша также был окружён лаской и вниманием. То есть в конце произведения герой приходит к тому, с чего начиналась его жизнь. Поэтому Дом для Обломова (“Дом” — с большой буквы!) — это, прежде всего, то место, которое наполнено любовью и нежностью, лаской и добротой, заботой и теплотой, родственностью и семейственностью; которое порождает в душе порывы к мечтательности, поэзии, утончённости. Любовь в романе Гончарова — любовь, преображающая не только того, на кого она направлена, но прежде всего того, от кого исходит. Справедливо отметил критик Ю. Лощиц в статье «Женские образы в романе “Обломов”»: “Любовь Агафьи Матвеевны, почти безмолвная, неловкая, не умеющая выразиться в красивых, нежных словах и впечатляющих жестах, любовь, как-то вечно присыпанная сдобной мукой, но когда надо, то и жертвенная, целиком устремлённая на свой объект, а не на саму себя, — эта любовь незаметно преображает простую, заурядную женщину, становится содержанием всей её жизни”.

Нельзя в контексте данной темы не сказать об Андрее Штольце. Это человек, для которого не существует слова “Дом” в полном его значении. Мы знаем, что “он беспрестанно в движении: понадобится обществу послать в Бельгию или Англию агента — посылают его; нужно написать какой-нибудь проект или приспособить новую идею к делу — выбирают его. Между тем он ездит и в свет и читает: когда успевает — бог весть”. Штольц — полный антипод Обломова, изъездивший пол-Европы, человек со связями и деловой опытностью. Он жил в Париже, в Верхлёво, на Женевском озере.

Дом этот герой всё же обретает, когда женится на Ольге: они селятся в Крыму, в скромном домике, убранство которого “носило печать мысли и личного вкуса хозяев”, что немаловажно. Мебель в Доме Ольги и Андрея не была удобной, но было там множество статуй, гравюр, пожелтевших от времени книг, что говорит о высокой культуре и образованности хозяев. (В монетах, гравюрах, старых книгах они постоянно находят что-то новое для себя.)

Для всех героев романа И. А. Гончарова «Обломов» понятие Дома различно, каждый понимает его по-своему. Для слуги Захара Дом там, где барин, где его всё устраивает. Для Ольги Ильинской Дом — это мирная жизнь в деревне. Агафья Матвеевна в это понятие вкладывает семейную жизнь, наполненную любовью и хлопотами по хозяйству. Андрей Штольц, как мне кажется, всё-таки не находит настоящего Дома, а в Крыму обретает пристанище. Для Ильи Ильича Обломова жизнью в Доме были те семь лет, которые он провёл на Выборгской стороне, благодаря заботам Агафьи Матвеевны. Но, увы, и она не смогла совершить чуда: “Как зорко ни сторожило каждое мгновенье его жизни любящее око жены, но вечный покой, вечная тишина и ленивое переползание изо дня в день тихо остановило машину жизни…” А вечный покой жизни неизбежно ведёт к вечному покою смерти. Но последние годы Обломов всё-таки провёл, “торжествуя внутренно”, что “ушёл от суеты и треволнений”; он сумел убедить себя в том, что “жизнь его не только сложилась, но и создана, даже предназначена была так просто, немудрённо, чтоб выразить возможность идеально покойной стороны человеческого бытия”.

Множество домов, мест описано в произведении. Но не каждый из них — тот самый Дом с большой буквы! Основные события романа происходят в Петербурге: на Гороховой улице, одной из центральных в городе, выходящей к Дворцовой площади и Адмиралтейству; на тихой улочке Выборгской стороны. Детство Обломова прошло в Обломовке, которая как бы объединяла две соседние деревни, принадлежавшие семье Обломовых, — Сосновку и Вавиловку. Верстах в пяти лежало Верхлёво, управляющим которого был отец Андрея Штольца. (Будучи подростком, Обломов ездил туда учиться.) Эти деревни находились недалеко от Волги: обломовские мужики возили хлеб на волжскую пристань, однако уездный город, неведомо какой, был не ближе тридцати вёрст, а губернский — не ближе восьмидесяти, и можно только предполагать, что это Симбирск. Обломов учился в Москве около пяти лет, примерно до двадцатилетнего возраста, в каком-то учебном заведении — то ли в гимназии, то ли в училище. Описание Обломовки изобилует многими подробностями быта, в то время как жизнь в Москве не показана вообще. Да и столичный город Петербург не изображён детально, только квартира на Гороховой улице и дом на Выборгской стороне представлены обстоятельно. Но и это “убежище” Обломова, по его мнению, тоже “яма”, к которой он прирос “больным местом”, не то, что родная, блаженная Обломовка.

ЛитЛайф

— Сегодня не поедешь, в четверг большой праздник: стоит ли ездить взад и вперед на три дня?

Или иногда вдруг объявит ему: «Сегодня родительская неделя, — не до ученья: блины будем печь».

А не то так мать посмотрит утром в понедельник пристально на него, да и скажет:

— Что-то у тебя глаза несвежи сегодня. Здоров ли ты? — и покачает головой.

Лукавый мальчишка здоровехонек, но молчит.

— Посиди-ка ты эту недельку дома, — скажет она, — а там — что бог даст.

И все в доме были проникнуты убеждением, что ученье и родительская суббота никак не должны совпадать вместе, или что праздник в четверг — неодолимая преграда к ученью на всю неделю.

Разве только иногда слуга или девка, которым достанется за барчонка, проворчат:

— У, баловень! Скоро ли провалишься к своему немцу?

В другой раз вдруг к немцу Антипка явится на знакомой пегашке, среди или в начале недели, за Ильей Ильичом.

— Приехала, дескать, Марья Савишна или Наталья Фаддеевна гостить или Кузовковы со своими детьми, так пожалуйте домой!

И недели три Илюша гостит дома, а там, смотришь, до страстной недели уж недалеко, а там и праздник, а там кто-нибудь в семействе почему-то решит, что на фоминой неделе не учатся, до лета остается недели две — не стоит ездить, а летом и сам немец отдыхает, так уж лучше до осени отложить.

Посмотришь, Илья Ильич и отгуляется в полгода, и как вырастет он в это время! Как потолстеет! Как спит славно! Не налюбуются на него в доме, замечая, напротив, что, возвратясь в субботу от немца, ребенок худ и бледен.

— Долго ли до греха? — говорили отец и мать. — Ученье-то не уйдет, а здоровья не купишь, здоровье дороже всего в жизни. Вишь, он из ученья как из больницы воротится: жирок весь пропадает, жиденький такой… да и шалун: все бы ему бегать!

Да, — заметит отец, — ученье-то не свой брат: хоть кого в бараний рог свернет!

И нежные родители продолжали приискивать предлоги удерживать сына дома. За предлогами, и кроме праздников, дело не ставало. Зимой казалось им холодно, летом по жаре тоже не годится ехать, а иногда и дождь пойдет, осенью слякоть мешает. Иногда Антипка что-то сомнителен покажется: пьян не пьян, а как-то дико смотрит: беды бы не было, завязнет или оборвется где-нибудь.

Обломовы старались, впрочем, придать как можно более законности этим предлогам в своих собственных глазах и особенно в глазах Штольца, который не щадил и в глаза и за глаза доннерветтеров за такое баловство.

Времена Простаковых и Скотининых миновались давно. Пословица ученье свет, а неученых тьма бродила уже по селам и деревням вместе с книгами, развозимыми букинистами.

Старики понимали выгоду просвещения, но только внешнюю его выгоду. Они видели, что уж все начали выходить в люди, то есть приобретать чины, кресты и деньги не иначе, как только путем ученья, что старым подьячим, заторелым на службе дельцам, состарившимся в давнишних привычках, кавычках и крючках, приходилось плохо.

Стали носиться зловещие слухи о необходимости не только знания грамоты, но и других, до тех пор неслыханных в том быту наук. Между титулярным советником и коллежским асессором разверзалась бездна, мостом через которую служил какой-то диплом.

Старые служаки, чада привычки и питомцы взяток, стали исчезать. Многих, которые не успели умереть, выгнали за неблагонадежность, других отдали под суд, самые счастливые были те, которые, махнув рукой из новый порядок вещей, убрались подобру да поздорову в благоприобретенные углы.

Обломовы смекали это и понимали выгоду образования, но только эту очевидную выгоду. О внутренней потребности ученья они имели еще смутное и отдаленное понятие, и оттого им хотелось уловить для своего Илюши пока некоторые блестящие преимущества.

Они мечтали и о шитом мундире для него, воображали его советником в палате, а мать даже и губернатором, но всего этого хотелось бы им достигнуть как-нибудь подешевле, с разными хитростями, обойти тайком разбросанные по пути просвещения и честей камни и преграды, не трудясь перескакивать через них, то есть, например, учиться слегка, не до изнурения души и тела, не до утраты благословенной, в детстве приобретенной полноты, а так, чтоб только соблюсти предписанную форму и добыть как-нибудь аттестат, в котором бы сказано было, что Илюша прошел все науки и искусства.

Вся эта обломовская система воспитания встретила сильную оппозицию в системе Штольца. Борьба была с обеих сторон упорная. Штольц прямо, открыто и настойчиво поражал соперников, а они уклонялись от ударов вышесказанными и другими хитростями.

Победа не решалась никак, может быть, немецкая настойчивость и преодолела бы упрямство и закоснелость обломовцев, но немец встретил затруднения на своей собственной стороне, и победе не суждено было решиться ни на ту, ни на другую сторону. Дело в том, что сын Штольца баловал Обломова, то подсказывая ему уроки, то делая за него переводы.

Илье Ильичу ясно видится и домашний быт его и житье у Штольца.

Он только что проснется у себя дома, как у постели его уже стоит Захарка, впоследствии знаменитый камердинер его Захар Трофимыч.

Захар, как бывало нянька, натягивает ему чулки, надевает башмаки, а Илюша, уже четырнадцатилетний мальчик, только и знает, что подставляет ему лежа то ту, то другую ногу, а чуть что покажется ему не так, то он поддаст Захарке ногой в нос.

Если недовольный Захарка вздумает пожаловаться, то получит еще от старших колотушку.

Потом Захарка чешет голову, натягивает куртку, осторожно продевая руки Ильи Ильича в рукава, чтоб не слишком беспокоить его, и напоминает Илье Ильичу, что надо сделать то, другое: вставши поутру, умыться и т. п.

Захочет ли чего-нибудь Илья Ильич, ему стоит только мигнуть — уж трое-четверо слуг кидаются исполнять его желание, уронит ли он что-нибудь, достать ли ему нужно вещь, да не достанет, принести ли что, сбегать ли за чем: ему иногда, как резвому мальчику, так и хочется броситься и переделать все самому, а тут вдруг отец и мать да три тетки в пять голосов и закричат:

— Зачем? Куда? А Васька, а Ванька, а Захарка на что? Эй! Васька! Ванька! Захарка! Чего вы смотрите, разини? Вот я вас.

И не удастся никак Илье Ильичу сделать что-нибудь самому для себя.

После он нашел, что оно и покойнее гораздо, и сам выучился покрикивать: «Эй, Васька! Ванька! подай то, дай другое! Не хочу того, хочу этого! Сбегай, принеси!»

Подчас нежная заботливость родителей и надоедала ему.

Побежит ли он с лестницы или по двору, вдруг вслед ему раздается в десять отчаянных голосов: «Ах, ах! Поддержите, остановите! Упадет, расшибется… стой, стой!»

Задумает ли он выскочить зимой в сени или отворить форточку — опять крики: «Ай, куда? Как можно? Не бегай, не ходи, не отворяй: убьешься, простудишься…»

И Илюша с печалью оставался дома, лелеемый, как экзотический цветок в теплице, и так же, как последний под стеклом, он рос медленно и вяло. Ищущие проявления силы обращались внутрь и никли, увядая.

А иногда он проснется такой бодрый, свежий, веселый, он чувствует: в нем играет что-то, кипит, точно поселился бесенок какой-нибудь, который так и поддразнивает его то влезть на крышу, то сесть на савраску да поскакать в луга, где сено косят, или посидеть на заборе верхом, или подразнить деревенских собак, или вдруг захочется пуститься бегом по деревне, потом в поле, по буеракам, в березняк, да в три скачка броситься на дно оврага, или увязаться за мальчишками играть в снежки, попробовать свои силы.

Бесенок так и подмывает его: он крепится, крепится, наконец не вытерпит и вдруг, без картуза, зимой, прыг с крыльца на двор, оттуда за ворота, захватил в обе руки по кому снега и мчится к куче мальчишек.

Свежий ветер так и режет ему лицо, за уши щиплет мороз, в рот и горло пахнуло холодом, а грудь охватило радостью — он мчится, откуда ноги взялись, сам и визжит и хохочет.

Вот и мальчишки: он бац снегом — мимо: сноровки нет, только хотел ты мне поверь! Вот, например, — продолжал он, указывая на Алексеева, — и больно ему с непривычки, и весело, и хохочет он, и слезы у него на глазах…

А в доме гвалт: Илюши нет! Крик, шум. На двор выскочил Захарка, за ним Васька, Митька, Ванька — все бегут, растерянные, по двору.

За ними кинулись, хватая их за пятки, две собаки, которые, как известно, не могут равнодушно видеть бегущего человека.

Люди с криками, с воплями, собаки с лаем мчатся по деревне.

Наконец набежали на мальчишек и начали чинить правосудие: кого за волосы, кого за уши, иному подзатыльника, пригрозили и отцам их.

Потом уже овладели барчонком, окутали его в захваченный тулуп, потом в отцовскую шубу, потом в два одеяла и торжественно принесли на руках домой.

Дома отчаялись уже видеть его, считая погибшим, но при виде его, живого и невредимого, радость родителей была неописанна. Возблагодарили господа бога, потом напоили его мятой, там бузиной, к вечеру еще малиной и продержали дня три в постели, а ему бы одно могло быть полезно: опять играть в снежки…

Важные детали романа «Обломов», расшифровывающие авторский замысел

«Грозы не страшны, а только благотворны там: бывают постоянно в одно и то же установленное время, не забывая почти никогда Ильина дня, как будто для того, чтоб поддержать известное предание в народе. И число и сила ударов, кажется, всякий год одни и те же, точно как будто из казны отпускалась на год на весь край известная мера электри­чества».

На первый взгляд этот фрагмент кажется почти случайным. Обращает на себя внимание разве что упоминание Ильина дня: «известное предание в народе» — это поверье, что в Ильин день нельзя работать, чтобы не убило громом. Вспом­ним, что главного героя романа зовут Илья Ильич — и он не хочет работать не только в свой день ангела, но и вообще никогда. Впрочем, гроза в этом отрывке объясняется не только с помощью народного поверья об Илье-пророке как покровителе грома — то есть глазами человека, верящего в «известное пре­дание». Гроза подается одновременно и рационально. Точка зрения жителя Обломовки, который верит в «известное предание», как бы сопоставляется с точкой зрения рационалиста Штольца: этот герой еще не появился на стра­ницах романа, но его голос, скептически оценивающий народные суеверия, уже звучит. Такая двойная точка зрения будет определять повествование и дальше.

2. Тайна слова «луна»

Рассказчику нравится Обломовка, но он не видит в ней ничего поэтичного:

«Бог знает, удовольствовался ли бы поэт или мечтатель природой мир­ного уголка. Эти господа, как известно, любят засматриваться на луну да слушать щелканье соловьев. <…> А в этом краю никто и не знал, что за луна такая, — все называли ее месяцем. Она как-то добродушно, во все глаза смотрела на деревни и поле и очень походила на медный вычищенный таз».

Поэтический образ луны в «обломовском» сознании отсутствует, и нам сооб­щают об этом не случайно. В романе многократно упоминается ария «Casta diva» из оперы Беллини «Норма». Сначала Обломов мечтает, как ее будет исполнять его будущая жена, а затем эту каватину исполнит Ольга Ильинская, после чего Обломов признается ей в любви. Название арии переводится на рус­ский как «Пречистая богиня», но посвящена она вовсе не Богородице, как ино­гда утверждают, а богине луны. Об этом помнит и сам Обломов:

«…как выпла­кивает сердце эта женщина! Какая грусть заложена в эти звуки. И никто не знает ничего вокруг… Она одна… Тайна тяготит ее; она вверяет ее луне…»

Итак, любовь Обломова к Ольге ассоциируется с романтическим образом луны — которого, однако, не знали в патриархальной Обломовке. Неуди­вительно, что история их отношений заканчивается печально.

3. Тайна любви Обломова к Ольге

Расставшись с Ольгой, Обломов впадает в оцепенение:

«Снег, снег, снег! — твердил он бессмысленно, глядя на снег, густым слоем покрывший забор, плетень и гряды на огороде. — Всё засы­пал! — шепнул потом отчаянно, лег в постель и заснул свинцовым, безотрадным сном».

Почему герой не мог твердить ни о чем, кроме снега? Потому что любовь Об­ломова к Ольге развивается в соответствии с временами года. Герои встре­чаются в мае, и символом их любви становится ветка сирени — с нею Обломов несколько раз прямо сравнивает свои чувства. Пика интенсивности отношения достигают летом, а осенью Обломов, подавленный много­численными житей­скими трудностями, стремится избежать встреч с Ольгой, притворяется боль­ным и так далее.

Когда они расстаются, идет снег: годовой природный цикл завершен, и с этим ничего нельзя поделать. Таким образом, и в своей любви герой опять оказы­вается порождением родной деревни — места, где «годовой круг» повторяется «правильно и невозмутимо».

4. Тайна кофе и сигар

Размечтавшись, Обломов описывает идеальную, как ему кажется, жизнь своему единственному другу Штольцу.

«До обеда приятно заглянуть в кухню, открыть кастрюлю, понюхать, посмотреть, как свертывают пирожки, сбивают сливки. Потом лечь на кушетку; жена вслух читает что-нибудь новое; мы останавливаемся, спорим… Но гости едут, например ты с женой. <…> После обеда мокка, гавана на террасе…»

Что значит упоминание кофе мокка и кубинских сигар? Чтобы понять это, обратим внимание на реакцию Штольца: тот внимательно слушает друга, но с самого начала уверен, что даже в мечтах Обломов не может придумать ничего лучше Обломовки: «Ты мне рисуешь одно и то же, что бывало у дедов и отцов». Штольц явно неправ. Традиционный, «обломовский» уклад жизни не может удовлетворить главного героя, а мечту его «обломовскими» словами даже не описать: кофе, сигары, террасы — все это следы учебы в университете, прочитанных книг. Обломов, как бы он ни был ленив, образованный петербур­жец и далеко ушел от Обломовки.

5. Загадки восточной войны

Обломов читает газеты и узнаёт, «…зачем англичане посылают корабли с войском на Восток…».

Что за военные действия на Востоке имеются в виду? Скорее всего, англо-китайские «опиумные войны», последствия которых Гончаров лично наблюдал во время своего пребывания в Китае и описал во «Фрегате „Паллада“». Однако дело даже не в этом. Отправка английских войск на Восток упоминается как минимум четырежды в разных местах романа, а ведь его действие длится не­сколько лет. Получается, что не только главный герой застрял как бы в застыв­шем времени, где ничего не происходит, но и мировые новости (а герои романа очень любят обсуждать новости) все время одни и те же. Газеты, казалось бы обязанные следить за последними известиями, сообщают о как будто беско­нечно повторяющихся событиях. Не один Обломов — весь мир никак не может сдвинуться с точки.

6. Тайна коллежского секретаря

Вот как рассказчик представляет нам Обломова:

«Обломов, дворянин родом, коллежский секретарь чином, безвыездно живет двенадцатый год в Петербурге».

Коллежский секретарь — это чин X класса, то есть не самый низкий. Как Обломов мог получить такой чин? А вот это действительно не очень понятно, причем даже комментаторам Полного собрания сочинений Гончарова, которые и обна­ружили эту загадку. Можно предположить, что Обломов окончил университет кандидатом, то есть с особым успехом, и получил этот чин сразу после выпуска (вот только учился Обломов не особенно прилежно). Если же Обломов не был кандидатом, у него должен быть чин XII класса — губернский секретарь. Но мы знаем, что герой «прослужил кое-как года два», а значит, не мог успеть выслужить два чина. Более того, в черновиках романа Обломов прямо назван губернским секретарем. В общем, правдоподобного объяснения у чина Обло­мова нет. Остается предположить, что здесь действует какой-то другой прин­цип. Именно X класс был у гражданской жены Обломова, вдовы Агафьи Мат­веевны Пшеницыной (жены и вдовы чиновников считались в том же чине, что и мужья). Возможно, это совпадение — ироничный намек на своеобразное «родство душ» Обломова и Агафьи Матвеевны.

7. Тайна Штольца

Штольц предлагает Обломову не «погибать молча», сидя сиднем, а бежать куда-то и заняться делом:

«Куда? Да хоть с своими мужиками на Волгу: и там больше движения, есть интересы какие-нибудь, цель, труд. Я бы уехал в Сибирь, в Ситху».

А каким делом занимается сам Штольц? В романе постоянно говорится о некой бурной деятельности, которую ведет Штольц, но без всякой конкретики: непо­нятно, должен ли читатель догадаться сам, чем занимается Штольц, или раз­гадки попросту нет. С одной стороны, вполне возможно, что эта деталь под­черкивает многосторонность Штольца: он может делать буквально все что угодно, поэтому не очень важно, в чем конкретно состоит его деятельность. С другой стороны, как заметила литературовед Людмила Гейро, разбросанные по тексту романа упоминания мест, где часто бывает Штольц, совпадают со списком районов, где добывали, покупали и продавали золото. Если это так, то Штольц — золотопромышленник. Интересно, что Ситха, куда хочет отпра­виться Штольц, находится на Аляске, но это как раз ничего не говорит о его связях с добычей золота: во время написания романа о существовании на Аляс­ке запасов драгоценного металла еще не было известно.